Западные правительства берут пример со своих азиатских противников и отходят от доктрины свободного рынка, которая определяла их экономическое мышление на протяжении десятилетий. Взамен происходит переход к усилению государственного контроля над деловой деятельностью.

Этот сдвиг отражает глубокую обеспокоенность по поводу способности Запада поддерживать свой уровень жизни и технологическое превосходство на фоне конкуренции с гигантскими государственными компаниями в Китае и других странах Азии.

Данная тенденция ускорилась в последнее время за счет пандемии Covid-19, которая разбудила дискуссии по поводу пересмотрения баланса между государственным и частным сектором. Она также привнесла свежие идеи о том, как грандиозные программы стимулирования в Европе и США могут быть использованы для реформирования экономик.

В Европейском союзе – экспортного флагмана, с давних пор ставящего во главу угла принципы невмешательства и свободной торговли – лидеры в прошлом месяце пообещали создать барьеры для вхождения на рынок для иностранных конкурентов, репатриировать производство ключевых технологий, уменьшить зависимость в таких чувствительных отраслях, как здравоохранение, и создать новых собственных гигантов цифровой индустрии.

Итальянский кредитор Cassa Depositi e Prestiti, поддерживаемый государством, в прошлом месяце приобрел долю в европейском биржевом операторе Euronext NV, чтобы поддержать его приобретение контрольного пакета акций итальянской фондовой биржи.

Правительство Германии недавно потребовало 20% акций национального авиаперевозчика Deutsche Lufthansa AG, приватизированного в 1997 году, и два места в попечительском совете в обмен на помощь в размере 10 миллиардов долларов.

В США обе основные политические партии стремятся усилить роль правительства в экономических вопросах. Администрация и законодатели с обеих партий также настаивают на дополнительном финансировании, чтобы помочь полупроводниковой промышленности США сохранить преимущество над Китаем. Производителям микросхем предлагается экономическая поддержка для строительства заводов в США, а также финансирование технологических исследований. Пока Конгресс не согласовал меры поддержки для осуществления таких планов. Бывший вице-президент Джо Байден пообещал, что, в случае победы на президентских выборах, государство вложит огромные средства в меры дополнительного стимулирования промышленности страны.

“Это важное историческое событие”, – сказал Адам Позен, бывший управленец Банка Англии, ныне президент Института международной экономики Петерсона в Вашингтоне. “Это реакция на развитие Китая. Это реакция на пандемию Covid-19 и желание обеспечения большей надежности и государственного контроля”.

Такие изменения отражают фундаментальный философский сдвиг от рыночно-ориентированного консенсуса, доминирующего на Западе примерно с 1980 года, подчеркивающего сокращение государственной поддержки предприятий, уход от монополистических законов, и либерализацию торговли.

Теперь западные правительства, обладающие инструментом широкомасштабного финансового стимулирования, вкладывают деньги в отрасли, которые традиционно считались не относящимися к сфере компетенции государства.

Италия планирует потратить 2 миллиарда евро, что эквивалентно 2,3 миллиарда долларов, на поддержку покупку и ремонт отелей, разрушенных кризисом в сфере туризма. Во Франции власти планируют потратить сотни миллионов евро на покупку местных магазинов для поддержки типично французских предприятий, таких как пекарни и сырные магазины.

В Великобритании правительство премьер-министра Бориса Джонсона дало понять, что будет проводить агрессивную промышленную политику государственной помощи предприятиям после Brexit, рискуя тем самым еще больше отдалиться от ЕС.

“Общественность готова к тому, что государство станет играть более важную роль во всех сферах деятельности”, – сказал Гас О’Доннелл, бывший глава правительственной службы Великобритании.

Предприятия и политики со всей Европы переживают, что не смогут оказать достойную конкуренцию в новых цифровых отраслях, в которых доминируют компании из США и Китая.

Между тем пандемия заставила азиатские страны удвоить меры по традиционному для них государственного вмешательства в экономику. Такие меры уже помогли простимулировать необычайный экономический рост и создать ряд преуспевающих отраслей, такие как производство электроники в Южной Корее и Японии, а также солнечная энергетика и полупроводниковая промышленность Китая.

“Единственное, чему мы могли бы научиться [у Китая], – это как разрабатывать стратегию и придерживаться ее, особенно в новых цифровых отраслях,” – сказала в интервью Маргрет Вестагер, исполнительный вице-президент Европейской комиссии.

Торговая политика администрации Трампа, требующая, чтобы Китай покупал больше товаров из США, на самом деле во многом зависит от того, прикажет ли официальный Пекин своим государственным компаниям увеличивать закупки. Официальные лица администрации утверждают, что Вашингтон просто принимает китайскую экономическую политику такой, какая она есть, вместо того, чтобы пытаться вынудить Китай больше полагаться на рыночные силы.

Новый подход несет в себе риски. Некоторые правительства продемонстрировали ограниченный опыт в выборе компаний и отраслей для инвестирования, при этом отдельные азиатские страны вкладывают деньги в такие меры на протяжении десятилетий, причем зачастую безуспешно.

В Китае среди некоторых экономистов растут опасения, что новая волна государственных вливаний в инфраструктуру энергетики, газа и водоснабжения, которые призваны стимулировать экономику, вместо этого усугубят чрезмерное инвестирование в эти сектора.

В Европе Единая сельскохозяйственная политика (Common Agricultural Policy) стала печально известна тем, что породила огромное число неэффективных предприятий – так называемые “горы масла и озера вина”. Правительство Италии потратило миллиарды евро на реформирование и модернизацию авиакомпании Alitalia, но та продолжала приносить убытки.

Во времена Второй мировой войны крупномасштабные правительственные и военные программы помогли создать важные отрасли промышленности и позже привели к созданию Интернета, однако в 1980-х маятник качнулся обратно в сторону уменьшения роли государства в экономике: именно тогда западные правительства ушли из таких сфер, как телекоммуникации, коммунальные услуги и транспорт.

Для экономически успешных стран Восточной Азии, таких как Япония, Южная Корея и Тайвань, государственное вмешательство и стимулирование крупных экспортных отраслей – уже исторически устоявшаяся практика. Многие считают, что именно тесные связи между правительствами и частным сектором помогли вывести этот регион из бедности.

Последствия финансового кризиса 2008 года ослабили десятилетия скептицизма в отношении вмешательства государства в экономику. Страны, в которых роль государства была сильнее всего, такие как США и Китай, сильнее всего противостояли последствиям кризиса. В то же время те страны, в которых участие государства в экономике было сильно ограничено, например – Южная Европа, оправлялись от последствий в течение долгих лет.

Китайские государственные предприятия выделили более 4 триллионов юаней, что эквивалентно 600 миллиардам долларов, на строительство мостов, аэропортов и иной инфраструктуры. По данным Института международной экономики Петерсона, в период с 2012 по 2018 год стоимость активов китайских государственных компаний росла более чем на 15% ежегодно, что более чем вдвое превышает темпы роста экономики страны.

“Огромные масштабы экономического роста Китая повысили глобальный профиль и привлекательность модели государственного капитализма”, – сказал Уильям Л. Меггинсон, профессор финансов Университета Оклахомы.

Меры по стимулированию определенных отраслей промышленности приобрели актуальность на Западе, поскольку внимание Китая смещается с более дешевых товаров на более дорогие, на которых специализируются компании США и Европы.

Китай вкладывает десятки миллиардов долларов в стратегически важные отрасли, такие как полупроводники и робототехника, в то время как китайские власти подстегивают создание и развитие отечественных высокотехнологичных компаний. Covid-19 привел к усилению торгового протекционизма, побуждая Пекин активизировать усилия по снижению зависимости от основных иностранных технологий.

В Германии обратились к правительству с просьбой о помощи в развитии технологий будущего, поскольку крупнейшему автомобильному сектору страны грозит отставание от других участников мирового рынка: многие производители уже сейчас вынуждены бороться с растущей конкуренцией в Китае.

“В некоторых областях мы уступаем Китаю, например, в электронной промышленности,” – сказал Торальф Хааг, исполнительный директор немецкой инженерной компании Voith Group. Огромные инвестиции, необходимые для развития новых технологий, “слишком сложно потянуть одним только частным компаниям”.

В Брюсселе европейские законодатели настаивают на смягчении правил, ограничивающих участие государства в экономике, чтобы стимулировать создание национальных промышленных гигантов.

Между тем азиатские страны делают ставку на модель, ориентированную на государство.

Южная Корея в июле обнародовала план по инвестированию 5 триллионов вон, что эквивалентно 4,4 миллиардам долларов, в меры по защите своих цепочек поставок от сбоев. Сюда входит финансовое стимулирование компаний к репатриации производства. Япония уже потратила 2 миллиарда долларов на возвращение производства из Китая или его диверсификации в Юго-Восточной Азии.

По сообщениям государственных СМИ, китайские государственные предприятия, включая China Mobile Ltd. и China Railway Group Ltd., в начале этого года создали более миллиона новых рабочих мест, пока частные компании сокращают расходы.

Тем не менее, некоторые экономисты уверены, что Китай также неизбирательно подходит к выбору компаний для инвестиций, и что его потрясающий экономический рост был обеспечен частным сектором.

“Многие государственные меры воздействия Китая на свою экономику оказались неудачными, однако Китай добился достаточных успехов в продвижении ключевых отраслей, таких как солнечная энергия, сталь и искусственный интеллект, и это воспринимается как выигрышная тактика”, – сказал г-н Меггинсон.

Бизнес – особенно в странах, ориентированных на экспорт, таких как Германия, Италия и Южная Корея, – обеспокоен тем, что ренационализация торговли и линий поставок приведет к увеличению затрат, а также нанесет ущерб инновациям и производительности.

Недавно ушедший в отставку премьер-министр Японии Синдзо Абэ приложил все силы правительства к увеличению экспорта инфраструктуры (атомные электростанции и сверхскоростные экспрессы) в Европу и развивающиеся страны. Однако эти усилия потерпели неудачу, о чем свидетельствует недавний крах проекта по строительству АЭС от компании Hitachi Ltd. в Уэльсе.

“Я не уверен, что у правительства есть понимание того, какой сектор следует поддержать в первую очередь, какой сектор может преуспеть. Промышленная политика всегд приводит к росту бюрократии”, – сказал Карло Коттарелли, бывший официальный представитель итальянского правительства, в прошлом возглавлявший провальную попытку сократить государственные отходы.