В мире всего пять типов людей:
- Банкстеры
- Банковские крепостные
- Помещики
- Рентные крепостные
- Страдающие бездомные миллионы
Сегодня мы сосредоточимся на отношениях между №3 и №4.
Для меня, как писателя, имеют значения слова.
Мне не нравятся благородные слова, придуманные правящим классом для обозначения этих порочных социальных отношений. Благодаря им создается впечатление, что это нормальные договорные отношения, хотя на самом деле землевладение — одна из самых жестоких и пагубных форм эксплуатации, когда-либо придуманных жадными до денег социопатами.
Так что давайте называть вещи своими именами, тем, чем они являются на самом деле:
Это не рента, это ростовщичество.
Это не аренда, это кража времени.
Они не арендаторы, они рентные крепостные.
Они не арендодатели, они помещики.
И это не индустрия аренды, это коллективная монополия на недвижимость.
Давайте сломаем эту подмену понятий.
Это не рента, это ростовщичество.
Сложно сказать сколько помещиков в разговорах со мной заливались соловьем о том, как их рентные крепостные «платят ипотеку».
Эти люди вызывают у меня рвоту.
Есть ли что-нибудь более отвратительное, чем вынуждать беднейших в обществе платить за лишyюю собственность богатых?
Как известно давним читателям, я категорически против взимания процентов и считаю, что это одновременно и грех, и моральное преступление против человеческого общества, рациональной математики и устойчивости планетарного масштаба.
Владение недвижимостью (земля и дома) — это просто еще одна форма взимания процентов.
Почему?
«Позволить собственности приносить деньги эквивалентно взиманию процентов по кредиту. Арендодатель фактически ссужает имущество арендатору и получает его обратно с процентами». — Питер Г. Нельсон
Другими словами, когда банкир ссужает кому-то 500 000 долларов на дом, он рассчитывает получить эти 500 000 долларов плюс проценты.
Когда землевладелец одалживает кому-то дом за 500 000 долларов, он рассчитывает получить обратно дом за 500 000 долларов плюс арендную плату.
На протяжении длительного периода крепостной оплачивает все расходы на имущество, включая ремонт, восстановление, техническое обслуживание и первоначальную целевую цену, за счет своего ежемесячного ростовщического платежа. Тем не менее, им нечего предъявить — все законно.
Подобно банковскому проценту, землевладелец не сделал ничего, чтобы заработать эту прибыль. Он ничего не сделал для общества. Он не создал равного обмена ценностями. Он сделал противоположное. Он взял в заложники дом и получил прибыль в виде процентов за жилье. (Такая прибыль, как мы уже обсуждали ранее, является крайней экономической неэффективностью.)
Это главная причина, по которой нужно запретить коммерческое землевладение. В обществе всегда будет место для неприбыльных поставщиков жилья, таких как Indwell, но коммерческое землевладение просто должно быть запрещено.
Еще Адам Смит, отец капитализма, говорил, что землевладение «происходит от грабежа» и что землевладельцы «любят пожинать там, где не сеяли, и требуют ренты даже за естественные продукты земли».
Это не аренда, это кража времени.
Когда вся земля и ресурсы на планете Земля были бесплатными, трудолюбивая семья могла построить дом менее чем за 500 часов. Если бы они построили его из камня, он мог бы прослужить пятьдесят поколений, что снизило бы стоимость строительства всего до десяти часов на поколение.
Наши бабушки и дедушки потратили менее 5000 часов на оплату своих домов.
Наше поколение потратит более 50 000 часов только на то, чтобы сохранить крышу над головой.
Я придерживаюсь старомодного мнения, что жизнь в приюте должна окупаться не дольше года.
Природные строительные материалы этой планеты по-прежнему бесплатны, но из-за монополизации всей земли и недр (капиталисты называют это «приватизацией») цена жилья продолжает расти, и конца этому не видно.
Сколько будет стоить жилье рентному крепостному?
500 часов?
5000 часов?
50 000 часов?
Нет.
Рентный крепостной должен платить бесконечное количество часов, чтобы получить жилье, которое когда-то можно было получить бесплатно.
Это кража времени, и это преступление против человечества.
Они не арендаторы, они рентные крепостные.
Сегодня в Америке 116 048 520 рентных крепостных платят дань в виде % от своего жизненного времени 23 825 084 помещикам.
116 миллионов человек работают весь месяц и остаются по итогу ни с чем.
23 миллиона человек не работают вообще и получают зарплату.
Активные, продуктивные, работники делающие реальный вклад в экономику, должны вкалывать всю свою жизнь в обмен на жилье, которым они никогда не будут владеть, но которое многократно оплатят.
Не это ли самая абсурдная и оскорбительная форма несправедливости?
Если вдруг вы забыли, социальная структура, в которой подавляющее большинство неимущих вынуждено постоянно работать на элиту, чтобы просто выжить, уже имеет название:
Это называется феодализм.
При средневековой феодальной системе крепостные были привязаны к земле. Нынешние арендодатели привязаны к дому. Если они перестают работать хотя бы на мгновение, они теряют свое крышу над головой.
Когда крепостной перестает платить оброк своему помещику?
Как и средневековый крепостной: в день смерти.
Они не арендодатели, они помещики.
«Имущий класс освобождается от производственного труда благодаря своей способности поддерживать себя за счет излишка, извлекаемого из первичных производителей, будь то по принуждению, или путем убеждения, или (как в большинстве случаев) комбинации того и другого».
— G.E.M de Ste.Croix
Землевладельцы не создают ни товаров, ни услуг.
Они держат в заложниках имущество.
Землевладельцы не обладают творчеством, не проявляют стремления, не рискуют, не вкладывают времени и/или навыков для создания реального, продуктивного бизнеса, приносящего миру товары и услуги. Они предпочитают просто владеть землей.
Землевладение — элементарно, и это грубое нерациональное применение капитала. Это хрестоматийное определение погони за рентой:
«Поиск ренты — это попытка увеличить свою долю существующего богатства без создания нового богатства. Погоня за рентой приводит к снижению экономической эффективности из-за нерационального использования ресурсов, сокращения создания богатства, потери государственных доходов, усиления неравенства доходов и потенциального национального упадка».
Иными словами, землевладение есть форма коллективного воровства.
Это не индустрия аренды, это коллективная монополия на недвижимость
Монополии не только аморальны, но и незаконны.
Да, я сказал это: коммерческое землевладение есть незаконная и аморальная монополия.
Даже Адам Смит знал, что землевладение — это монополия:
«Поэтому земельная рента, рассматриваемая как цена, уплачиваемая за пользование землей, есть, конечно, монопольная цена. Оно вовсе не соразмерно тому, что помещик мог потратить на улучшение земли, или тому, что он может себе позволить взять; но тому, что фермер может позволить себе дать».
Другими словами, класс землевладельцев будет выжимать из производительного класса столько богатства, сколько он сможет выжать до того, как рентный крепостной умрет.
Смит продолжает:
«Арендодатели действуют в отношении арендаторов как своего рода монополия. Спрос на их товар, участок и почву может расти бесконечно; ведь в наличии ограниченное количество их товара… Сделка, заключенная между арендодателем и арендатором, всегда в наибольшей степени выгодна первому».
Помещики владеют всеми домами, и, так как рентные крепостные по определению не могут позволить себе купить жилье в приватизированной экономике, у них нет другого выбора, кроме как платить ростовщику максимально возможную ставку.
Но откуда у помещиков «право» взимать плату за это?
Потому что они владеют всеми домами.
Почему они владеют всеми домами?
Потому что они имеют финансовое (или обычно — кредитное) преимущество перед крепостными. Инвесторы в недвижимость всегда могут позволить себе перебить ставки потенциальных домовладельцев. Поэтому цены растут. Следовательно, более добросовестные покупатели должны стать рентными крепостными и конкурировать за меньшее количество сдаваемой в аренду собственности. Расходы на аренду растут. Стоимость недвижимости растет. Снова растет аренда. А за ней — недвижимость. Спираль структуры неравенства раскручивается все сильней и сильней, пока рабочий класс не будет раздавлен.
Естественно, отдельные землевладельцы и помещики (или преступники, скупившие под 30 000 домов) отрицают, что они монополизируют жилье: «Я просто владею частью доходной собственности!» — но легко показать, что они просто лгут себе:
Представьте, что каждый помещик на земле — часть картеля. Как этот картель зарабатывает деньги? Путем коллективной монополизации всех доступных домов. Они держат эти дома в заложниках до тех пор, пока кто-нибудь не заплатит подходящую сумму. Если арендодатель потеряет работу или попадет в аварию и не сможет бесплатно платить мафиози ежемесячную плату за «крышу», то всего через несколько недель его вышвырнут на улицу, как собаку.
Ни на секунду не подумайте, что я преувеличиваю — в Америке более 500 000 бездомных, и каждый год десятки тысяч умирают на улицах.
Но владельцам все равно.
«Это не моя проблема», — говорит он.
Но это так.
Потому что кто вообще создал эту гнусную структуру?
Помещики.
Каждый землевладелец на планете — будь то хедж-фонд с капиталом в миллиард долларов или мелкий помещик с одним объектом — является частью незаконного и аморального монопольного картеля, который держит в заложниках права человека в обмен на ренту.
Если бы коммерческое землевладение было запрещено, как и должно быть, десятки миллионов домов стали бы доступны для продажи по значительно более низким ценам.
Некоторое имущество может быть куплено некоммерческими приютами, для нужд самых бедных, но остальное — по разумным и доступным ценам работающими продуктивными гражданами, гарантируя, что им не придется тратить свою жизнь на оплату ренты. И не беспокоиться о том, что они могут умереть на улице.
Но помещикам не по душе такая идея…
Почему частная собственность на землю и аренда недвижимости должны быть вне закона
Обратите внимание, что в этой статье я не назвал имени ни одного конкретного землевладельца. У меня есть среди них друзья. У меня несколько знакомых помещиков, замечательных людей. В этом проблема землевладения — она не личная, а системная. Это настолько ущербная и коррумпированная система, что даже хорошие люди в этой системе не могут понять, что они являются частью антисоциального аморального картеля, уничтожающего сотни миллионов жизней.
В дополнение ко всем вышеперечисленным причинам…
Рентные крепостные не смогут стать домовладельцами
Частная собственность на землю крайне вредна психологически как для взрослых, так и для детей. Она является причиной нестабильность в семье и обществе. Крепостные семьи страдают от экономических трудностей и стрессов от постоянных переездов. В немалой степени это зависит от прихотей помещиков, которые часто решают воспользоваться растущим рынком и выселяют их, чтобы поднять арендную плату.
Землевладение создает города-трущобы
Крепостные не имеют ренты, не гордятся арендованной собственностью и, следовательно, не прилагают усилий, чтобы содержать ее в надлежащем состоянии.
Также и для помещиков — их цель максимизировать прибыль. К тому же, они редко живут поблизости. Жилищный фонд страдает, престижность районов снижается.
Более того, помещики с Уолл-стрит загнали Америку в нисходящую спираль прибыли: доходы от землевладения и недвижимости направляются для покупки законодательства, которое позволяет им взимать арендную плату, снижая при этом качество зданий, безопасность жилья и права крепостных, а затем повторить этот цикл с еще худшим эффектом.
Землевладение создает растущее имущественное неравенство
Когда работающая беднота вынуждена передать свое богатство землевладельцам, богатые становятся еще богаче, а бедные беднеют.
Землевладение никогда в истории не решало проблему постоянно растущего разрыва в богатстве. Ведь равенство обошлось бы классу рантье очень дорого.
Землевладение уменьшает домовладение
Был бы мир лучше с большим количеством владельцев земли или домовладельцев?
Конечно.
Но инвесторы имеют преимущество и всегда могут перебить ставки потенциальных домовладельцев, и они это делают. С течением времени цикл ускоряется: землевладельцы перебивают цену все большего количества простых покупателей, что снижает общее количество домов и увеличивает количество арендодателей.
Землевладение всегда кончается монополией
Мелкие землевладельцы пока не видят этого, но хедж-фонды в триллионы долларов вот-вот съедят весь пирог.
Все свободные от правил рынки заканчиваются монополией, и недвижимость не исключение. Каждый седьмой дом в Америке был поглощен Уолл-Стрит в прошлом году, и эта тенденция продолжится, пока они не будут владеть всеми домами на планете Земля.
Землевладение посылает извращенный социальный сигнал
Легализация землевладения посылает сигнал о том, что непроизводительные добывающие отрасли морально приемлемы.
Никто не должен поощряться деньгами, если он не создает реального богатства.
Все добывающие отрасли должны стать незаконными.
Любая деятельность по поиску ренты должна быть запрещена.
Помещиком должно быть стыдно.
Должно быть стыдно за то, что они эксплуатируют рабочий класс с помощью монополий, ростовщичества и пожизненным крепостничеством.
Нам нужно структурировать общество, которое вознаграждает дающих, а не берущих.
Слова имеют значение, и нам нужно начать называть вещи своими именами:
Это не рента, это ростовщичество.
Это не аренда, это кража времени.
Они не арендаторы, они рентные крепостные.
Они не арендодатели, они помещики.
И это не индустрия аренды, это коллективная монополия на недвижимость.
Если общество начнет использовать правильные термины для описания этой аморальной отрасли, это станет хорошим первым шагом к искоренению социальной несправедливости, порожденной классом землевладельцев и рантье.
Идеальная экономика — и почему она пугает элиту миллиардеров
Экономика, работающая для всех — ужасная новость для добывающих корпораций и людей, планирующих управлять вашей жизнью.
Джаред Брок пишет о 3-х простых свойствах СПРАВЕДЛИВОЙ ЭКОНОМИКИ (и я о них тоже давно пишу):
1. Нулевой ссудный процент
2. Запрет ренты в любой форме (непродуктивных форм экономической деятельности)
3. Нулевая инфляция.
Ничего нового не происходит на земле. Все это мы уже когда-то проходили…
«Горе вам, прибавляющие дом к дому, присоединяющие поле к полю, так что другим не остается места, как будто вы одни поселены на земле.
В уши мои сказал Господь Саваоф: многочисленные домы эти будут пусты, большие и красивые — без жителей;»
Книга пророка Исаии 5:8-9
