14 мая 1957 года контр-адмирал Хайман Риковер выступил перед Медицинской ассоциацией штата Миннесота с речью о реалиях и опасностях нашей зависимости от энергии и хрупкости сложной цивилизации.
Он также сделал предупреждение, которое, если бы к нему прислушались, дало бы нам больше времени. Но этого не произошло.
Эта речь представляет собой увлекательную перспективу более чем полувековой давности. В ней не говорится, но намекается на неизбежность краха цивилизации.
Даже если человечество не вымрет, общества вновь столкнутся с суровыми реалиями, с которыми сталкивались тысячелетиями. Энергия избавила нас от нищеты, но ее плоды быстротечны в геологических масштабах. Эксплуатируя этот недолговечный дар/проклятие, человечество попало в неразрешимую трясину, поскольку мы одновременно уничтожили все другие экологические опоры, на которые полагались. Лучшее, на что мы могли бы надеяться, — это тщательно управляемый переход к обществу, существовавшему до использования ископаемого топлива. Вместо этого мы ускоренно движемся к обрыву, удваивая энергетическую зависимость.
По иронии судьбы, Риковер известен как «отец атомного флота», а его влияние на флот и его боевые корабли было настолько масштабным, что его часто считают одним из самых важных офицеров флота. Он использовал энергию для укрепления американской мощи, но при этом предвидел, что империя в конечном итоге погибнет из-за нехватки энергии.
Полный текст его речи был опубликован на сайте The Oil Drum в 2007 году, и я боюсь, что со временем он затеряется. Поэтому, чтобы помочь сохранить его, я делюсь им с вами.
Зависимость от ископаемого топлива: Риковер утверждает, что современная цивилизация живет в эпоху ископаемого топлива, где уголь, нефть и природный газ обеспечивают 93% мировой энергии. Это резкий контраст с 1850 годом, когда ископаемые источники составляли всего 5%.
Проблемы будущего: Он предупреждает о возможном крахе цивилизации из-за истощения энергетических ресурсов. Риковер считает, что энергетическая зависимость человечества только растет, и без изменений в подходе к использованию ресурсов последствия могут быть катастрофическими.
Цивилизация и энергия: Для функционирования любой цивилизации необходима избыточная энергия, что обеспечивает комфортное существование и высокий уровень жизни. Он подчеркивает, что история показывает: уменьшение потребления энергии приводит к падению цивилизаций.
Невозможность восстановления ресурсов: Риковер отмечает, что ископаемое топливо не является возобновляемым ресурсом, и предостерегает от неосторожного расходования. Он сравнивает полезные ископаемые с капиталом, который нужно использовать с умом, чтобы не оставлять потомкам пустые запасы.
Перспективы альтернативной энергии: Основные возобновляемые источники энергии (ветер, солнце, вода) могут покрыть лишь 7-15% энергетических нужд. Ядерная энергия считается более перспективной, но требует решения проблем с безопасностью и отходами.
Будущее и образование: Риковер настоятельно призывает уделять внимание образованию будущих поколений, чтобы подготовить их к научным и инженерным вызовам, которые возникают на фоне истощения ископаемых ресурсов.
Политическая власть и ресурсы: Он утверждает, что контроль над энергетическими ресурсами определяет политическое могущество, и предостерегает от дальнейшего неосторожного использования природных ресурсов.
___
Прошло 70 лет. И мы всё сделали наоборот…
Энергетические ресурсы и наше будущее
Моя речь не имеет медицинского подтекста. Возможно, это станет для вас облегчением после солидной профессиональной нагрузки, которую вы поглощаете. Я хотел бы обсудить вопрос, который, я надеюсь, заинтересует вас как ответственных граждан: значение энергетических ресурсов в формировании нашего будущего.
Мы живем в эпоху, которую историки, возможно, когда-нибудь назовут веком ископаемого топлива. Сегодня уголь, нефть и природный газ обеспечивают 93 % мировой энергии; на долю водной энергии приходится лишь 1 %, а на труд людей и домашних животных — оставшиеся 6 %. Это поразительный разворот по сравнению с соответствующими показателями 1850 года — всего столетие назад. Тогда ископаемое топливо обеспечивало 5 % мировой энергии, а люди и животные — 94 %. Пять шестых всего угля, нефти и газа, потребленных с начала эпохи ископаемого топлива, было сожжено за последние 55 лет.
Эти виды топлива известны человеку уже более 3 000 лет. В некоторых районах Китая уголь использовался для отопления и приготовления пищи, а природный газ — для освещения уже в 1000 году до н. э. Вавилоняне сжигали асфальт на тысячу лет раньше. Но эти ранние виды использования были единичными и не имели экономического значения. Ископаемое топливо стало основным источником энергии только после того, как были изобретены машины, работающие на угле, газе или нефти. Например, древесина была самым важным видом топлива до 1880 года, когда ее заменил уголь; уголь, в свою очередь, лишь недавно был превзойден нефтью в нашей стране.
Как только потребление ископаемого топлива достигло своего пика, оно стало расти феноменальными темпами. Все ископаемое топливо, использовавшееся до 1900 года, не продержалось бы и пяти лет при сегодняшних темпах потребления.
Нигде эти темпы не выше и не растут быстрее, чем в Соединенных Штатах. Наша страна, население которой составляет всего 6 % от мирового, потребляет треть всей потребляемой в мире энергии; эта доля была бы еще больше, если бы не тот факт, что мы используем энергию более эффективно, чем другие страны. Каждый американец ежегодно получает в свое распоряжение энергию, эквивалентную той, которую можно получить из восьми тонн угля. Это в шесть раз больше мирового потребления энергии на душу населения. Соответствующие показатели других высокоразвитых индустриальных стран, хотя и не столь впечатляющие, также превышают средние показатели потребления. Например, Великобритания потребляет более чем в три раза больше энергии, чем в среднем по миру.
С высоким потреблением энергии связан высокий уровень жизни. Таким образом, огромная ископаемая энергия, которую мы в этой стране контролируем, питает машины, которые делают каждого из нас хозяином целой армии механических рабов. Мускульная сила человека непрерывно оценивается в 35 ватт, или одну двадцатую лошадиной силы. Таким образом, машины дают каждому американскому промышленному рабочему энергию, эквивалентную энергии 244 человек, по меньшей мере 2 000 человек толкают его автомобиль по дороге, а его семья получает 33 верных помощника по дому. Каждый машинист локомотива управляет энергией, эквивалентной энергии 100 000 человек; каждый пилот реактивного самолета — 700 000 человек. Воистину, самый скромный американец пользуется услугами большего количества рабов, чем когда-то принадлежало самым богатым вельможам, и живет лучше, чем большинство древних королей. В ретроспективе, несмотря на войны, революции и катастрофы, только что прошедшие сто лет вполне могут показаться Золотым веком.
Продолжится ли этот Золотой век, полностью зависит от нашей способности поддерживать поставки энергии в равновесии с потребностями растущего населения. Прежде чем перейти к рассмотрению этого вопроса, позвольте мне вкратце проанализировать роль энергетических ресурсов в подъеме и падении цивилизаций.
Обладание избыточной энергией, разумеется, является необходимым условием для любой цивилизации, поскольку, если человек обладает лишь энергией собственных мышц, он должен тратить все свои силы — умственные и физические — на добычу самого необходимого для жизни.
Избыток энергии обеспечивает материальную основу для цивилизованной жизни — удобный и со вкусом обставленный дом вместо голого крова; привлекательная одежда вместо простого покрытия для сохранения тепла; аппетитная еда вместо того, что достаточно для утоления голода. Она обеспечивает свободу от труда, без которого не может быть ни искусства, ни музыки, ни литературы, ни образования. Нет необходимости повторять эту мысль. Что возвысило человека — одно из самых слабых млекопитающих — над животным миром, так это то, что он смог придумать с помощью своего мозга способы увеличения энергии, находящейся в его распоряжении, и использовать полученный таким образом досуг для развития своего разума и духа. Там, где человек вынужден полагаться исключительно на энергию собственного тела, он может вести лишь самое скудное существование.
Первый шаг человека по лестнице цивилизации датируется открытием огня и приручением животных. С помощью этих энергетических ресурсов он смог построить пастушескую культуру. Для перехода к сельскохозяйственной цивилизации ему требовалось больше энергии. В прошлом ее можно было найти в труде зависимых членов больших патриархальных семей, дополненном рабами, полученными путем покупки или в качестве военной добычи. Некоторые отсталые общины и по сей день зависят от этого вида энергии.
Рабский труд был необходим городам-государствам и империям древности; зачастую численность рабов в них превышала численность свободных граждан. Пока рабов было много и их владение не вызывало моральных нареканий, стимулы к поиску альтернативных источников энергии отсутствовали; возможно, это самая важная причина, по которой инженерное дело в древности развивалось очень слабо.
Сокращение потребления энергии на душу населения в прошлом всегда приводило к упадку цивилизации и возврату к более примитивному образу жизни. Например, считается, что истощение запасов древесного топлива стало основной причиной падения цивилизации майя на этом континенте и упадка некогда процветавших цивилизаций в Азии. В Индии и Китае когда-то были большие леса, как и на большей части Ближнего Востока. Вырубка лесов не только уменьшила энергетическую базу, но и привела к еще одному катастрофическому эффекту: из-за отсутствия растительного покрова почва вымывалась, а с эрозией почвы уменьшалась и питательная база.
Другая причина упадка цивилизации связана с давлением населения на доступные земли. Наступает момент, когда земля больше не может содержать ни людей, ни домашних животных. Первыми исчезают лошади и мулы. Наконец, даже универсальный водяной буйвол вытесняется человеком, который в два с половиной раза эффективнее преобразует энергию, чем тягловые животные. Следует всегда помнить, что, хотя домашние животные и сельскохозяйственные машины повышают производительность труда на человека, максимальная производительность на акр достигается только при интенсивной ручной обработке земли.
Отрезвляет мысль о том, что обедневшие народы Азии, которые сегодня редко ложатся спать с полностью утоленным голодом, когда-то были гораздо более цивилизованными и жили гораздо лучше, чем люди Запада. И не так уж давно. Именно рассказы Марко Поло об удивительной китайской цивилизации обратили взоры Европы на богатства Востока и побудили отважных мореплавателей отправиться в открытое море на своих небольших судах в поисках прямого пути на сказочный Восток. До сих пор в ходу фраза «богатства Индий», но какие бы богатства там ни были, они, конечно, не проявляются в жизни людей сегодня.
Азия не смогла обеспечить технологический прогресс в соответствии с потребностями своего растущего населения и погрузилась в такую нищету, что во многих местах человек снова стал основным источником энергии, поскольку другие преобразователи энергии стали слишком дорогими. Это должно быть очевидно для самого случайного наблюдателя. Это означает простое возвращение к более примитивной стадии цивилизации со всеми вытекающими отсюда последствиями для человеческого достоинства и счастья.
Каждый, кто видел, как потный китайский сельскохозяйственный рабочий напрягается на своей тяжело нагруженной тачке, скрипящей по булыжной дороге, или вздрагивал, проезжая мимо бесконечной процессии человеческих тягловых животных, движущихся на рынок на Яве, — стройных женщин, согнувшихся под тяжестью навалившегося на их головы груза, — каждый, кто видел, как статистика воплощается в плоть и кости, осознает, насколько деградирует человек, когда его мускульная сила становится единственным источником энергии, который он может себе позволить. Цивилизация должна зачахнуть, когда человеческие существа настолько деградируют.
Там, где рабство представляло собой основной источник энергии, его отмена сразу же привела к снижению энергопотребления. Таким образом, когда этот освященный временем институт подвергся моральному осуждению со стороны христианства, цивилизация пришла в упадок, пока не были найдены другие источники энергии. Рабство несовместимо с христианской верой в ценность самого скромного человека как дитя Божье. По мере того как христианство распространялось по Римской империи и хозяева освобождали своих рабов — в повиновении учению Церкви, — энергетическая база римской цивилизации рушилась. Это, по мнению некоторых историков, могло стать одним из главных факторов упадка Рима и временного возвращения к более примитивному образу жизни во время Темных веков. Рабство постепенно исчезло во всем западном мире, за исключением его более мягкой формы — крепостного права. То, что оно возродилось спустя тысячу лет, лишь демонстрирует способность человека подавлять свою совесть — по крайней мере на время, — когда его экономические потребности велики. В конце концов, даже потребности заморской плантаторской экономики оказались недостаточными для поддержания практики, столь глубоко противной глубочайшим убеждениям западного человека.
Вполне возможно, что именно нежелание зависеть от рабского труда в обеспечении своих энергетических потребностей склонило умы средневековых европейцев к поиску альтернативных источников энергии, вызвав тем самым Энергетическую революцию Средневековья, которая, в свою очередь, проложила путь к Промышленной революции XIX века. После исчезновения рабства на Западе развилось машиностроение. Люди начали использовать силу природы, применяя воду и ветер в качестве источников энергии. В частности, парусное судно, пришедшее на смену античной галере, управляемой рабами, было значительно усовершенствовано средневековыми кораблестроителями и стало первой машиной, позволяющей человеку управлять большими объемами неодушевленной энергии.
Следующим важным преобразователем высоких энергий, использованным европейцами, стал порох — источник энергии, намного превосходящий мускульную силу самого сильного стрелка из лука или улана. С кораблями, способными плавать в открытом море, и оружием, способным перестрелять любое ручное оружие, Европа стала достаточно могущественной, чтобы захватить огромные пустующие территории Западного полушария, на которые она направила избыток населения для создания новых европейских наций. С помощью этих кораблей и оружия она также получила политический контроль над густонаселенными районами Африки и Азии, откуда черпала сырье, необходимое для ускорения индустриализации, дополняя таким образом свое военно-морское господство экономическим и торговым превосходством.
Когда низкоэнергетическое общество вступает в контакт с высокоэнергетическим, преимущество всегда остается за последним. Европейцы не только достигли уровня жизни, значительно превышающего уровень жизни остального мира, но и сделали это в то время, когда их население росло темпами, значительно превосходящими темпы роста населения других народов. Фактически, за три столетия они удвоили свою долю в общей численности населения мира. С одной шестой в 1650 году выходцы из Европы выросли почти до одной трети всего населения мира к 1950 году.
В то же время большая часть остального мира даже не смогла поддерживать источники энергии в равновесии с ростом населения. На больших территориях потребление энергии на душу населения фактически сократилось. Именно эта разница в энергопотреблении привела к постоянно увеличивающемуся разрыву между одной третью меньшинства, проживающего в странах с высоким уровнем энергопотребления, и двумя третями большинства, проживающего в районах с низким уровнем энергопотребления.
Этим так называемым слаборазвитым странам сейчас гораздо сложнее догнать счастливое меньшинство, чем Европе, чтобы начать переход от низкоэнергетического к высокоэнергетическому потреблению. Во-первых, соотношение земли и людей в этих странах гораздо менее благоприятно; во-вторых, у них нет выхода для избыточного населения, чтобы облегчить переход, поскольку все свободные места уже заняты людьми европейского происхождения.
Почти во всех современных странах с низким уровнем энергопотребления плотность населения настолько велика, что сохраняет зависимость от интенсивного ручного сельского хозяйства, которое само по себе может дать едва ли достаточно пищи для населения. Они не имеют достаточных площадей на душу населения, чтобы оправдать использование домашних животных или сельскохозяйственной техники, хотя более качественные семена, более рациональное использование почвы и более совершенные ручные инструменты могли бы принести некоторые улучшения. Тем не менее, очень большая часть трудоспособного населения должна оставаться на земле, и это ограничивает количество избыточной энергии, которую можно производить. Большинству этих стран приходится выбирать между использованием этого небольшого энергетического излишка для повышения своего очень низкого уровня жизни или откладыванием настоящего вознаграждения ради будущей выгоды путем инвестирования излишков в новые отрасли промышленности. Выбор труден, поскольку нет никакой гарантии, что сегодняшние отказы не окажутся напрасными. Это связано с тем, как быстро меры здравоохранения снизили уровень смертности, в результате чего рост населения оказался таким же высоким или даже выше, чем в высокоэнергетических странах. Это горький выбор; он во многом объясняет их антизападные настроения и вполне может предвещать длительный период мировой нестабильности.
Насколько тесно потребление энергии связано с уровнем жизни, можно проиллюстрировать на примере Индии. Несмотря на разумные и последовательные усилия, предпринятые после обретения независимости, доход на душу населения в Индии по-прежнему составляет всего 20 центов в день, младенческая смертность в четыре раза выше нашей, а продолжительность жизни населения составляет менее половины продолжительности жизни в промышленно развитых странах Запада. Это конечные последствия очень низкого потребления энергии в Индии: одна четырнадцатая от среднемирового уровня; одна восьмидесятая от нашего.
Зловещим является и тот факт, что в то время как мировое производство продовольствия за шесть лет с 1945 по 51 год выросло на 9 %, население мира увеличилось на 12 %. Население мира не только растет быстрее, чем мировое производство продовольствия, но, к сожалению, увеличение производства продовольствия, как правило, происходит в уже хорошо питающихся странах с высоким уровнем потребления энергии, а не в недоедающих странах с низким уровнем потребления энергии, где продовольствия не хватает больше всего.
Я думаю, не нужно больше ничего объяснять, чтобы продемонстрировать значение энергетических ресурсов для нашего собственного будущего. Наша цивилизация опирается на технологическую базу, которая требует огромного количества ископаемого топлива. Какова же тогда гарантия того, что наши энергетические потребности будут по-прежнему обеспечиваться ископаемым топливом? Ответ: в долгосрочной перспективе — никакой.
Земля конечна. Ископаемое топливо не возобновляется. В этом отношении наша энергетическая база отличается от энергетической базы всех ранних цивилизаций. Они могли поддерживать свой запас энергии путем тщательной культивации. Мы не можем. Сгоревшее топливо исчезает навсегда. Топливо еще более неуловимо, чем металлы. Металлы тоже являются невозобновляемыми ресурсами, которым грозит окончательное исчезновение, но из лома можно что-то спасти. Топливо не оставляет лома, и человек ничего не может сделать, чтобы восстановить исчерпанные запасы ископаемого топлива. Они были созданы под воздействием солнечной энергии 500 миллионов лет назад, и им потребовалось много веков, чтобы вырасти до нынешнего объема.
С учетом того, что запасы ископаемого топлива конечны, точный срок их хранения важен только в одном отношении: чем дольше они сохраняются, тем больше времени у нас есть, чтобы изобрести способы жить за счет возобновляемых или замещающих источников энергии и адаптировать нашу экономику к огромным изменениям, которые мы можем ожидать от такого перехода.
Ископаемое топливо похоже на капитал в банке. Благоразумный и ответственный родитель будет использовать свой капитал экономно, чтобы передать своим детям как можно больше наследства. Эгоистичный и безответственный родитель растратит его на беспорядочную жизнь и ничуть не позаботится о том, как будут жить его потомки.
Инженеры, чья работа знакомит их со статистикой энергопотребления; дальновидные промышленники, понимающие, что энергия — это главный фактор, который должен учитываться при планировании будущего; ответственные правительства, осознающие, что благосостояние их граждан и политическая мощь их стран зависят от адекватных поставок энергии, — все они начали беспокоиться об энергетических ресурсах. В нашей стране, в частности, за последние несколько лет было проведено множество исследований, направленных на получение точной информации о запасах ископаемого топлива и прогнозируемых потребностях в нем.
Статистика с учетом человеческого фактора, конечно, никогда не бывает точной. Размер полезных запасов зависит от способности инженеров повысить эффективность добычи и использования топлива. Он также зависит от открытия новых методов получения энергии из более дешевых ресурсов при затратах, которые можно выдержать без чрезмерного снижения уровня жизни. Оценки будущих потребностей, в свою очередь, в значительной степени зависят от данных о численности населения, которые всегда должны допускать большой элемент неопределенности, особенно по мере того, как человек достигает той точки, когда он все больше и больше может контролировать свой собственный образ жизни.
Текущие оценки запасов ископаемого топлива варьируются в поразительной степени. Отчасти это объясняется тем, что результаты сильно разнятся, если не учитывать стоимость добычи или если при расчете запасов не принимать во внимание рост населения; или, что не менее важно, не придавать достаточного значения увеличению расхода топлива, необходимого для переработки некачественных или замещающих металлов. Мы стремительно приближаемся к тому моменту, когда истощение запасов металлов лучшего качества заставит нас обратиться к более низким сортам, требующим в большинстве случаев больших затрат энергии на единицу металла.
Но самое существенное различие между оптимистической и пессимистической статистикой запасов топлива заключается в том, что оптимисты обычно говорят о ближайшем будущем — ближайших двадцати пяти годах или около того, — в то время как пессимисты мыслят категориями столетия. Столетие или даже два — короткий промежуток в истории великого народа. Мне кажется разумным заглянуть в будущее, даже если для этого придется столкнуться с неприятными фактами.
Неприятным фактом является то, что, по нашим лучшим оценкам, общие запасы ископаемого топлива, извлекаемые по цене не более чем в два раза выше сегодняшней удельной стоимости, скорее всего, закончатся в период между 2000 и 2050 годами, если принять во внимание нынешний уровень жизни и темпы роста населения. Нефть и природный газ исчезнут первыми, уголь — последним. Конечно, в земле останется уголь. Но добывать его будет настолько сложно, что стоимость энергии поднимется до экономически невыносимых высот, и тогда придется либо открывать новые источники энергии, либо резко снижать уровень жизни.
Более ста лет мы топили углем все большее количество машин; пятьдесят лет мы закачивали газ и нефть в наши заводы, автомобили, грузовики, тракторы, корабли, самолеты и дома, не задумываясь о будущем. Время от времени раздавался голос Кассандры, который быстро умолкал, когда удачное открытие пересматривало оценки наших запасов нефти в сторону увеличения или в каком-нибудь отдаленном месте обнаруживалось новое месторождение угля. В будущем можно ожидать все меньше таких удачных открытий, особенно в промышленно развитых странах, где уже проведено обширное картирование ресурсов. Однако популяризаторы научных новостей хотели бы заставить нас поверить, что причин для беспокойства нет, что запасов хватит на тысячи лет и что до их исчерпания наука успеет сотворить чудо. Наша прошлая история и безопасность внушают нам сентиментальную веру в то, что вещи, которых мы боимся, никогда не произойдут на самом деле — что в конце концов все окажется правильно. Но благоразумные люди откажутся от этих транквилизаторов и предпочтут смотреть в лицо фактам, чтобы разумно планировать нужды своих потомков.
Заглядывая в будущее, начиная с середины XX века, мы не можем чувствовать себя слишком уверенными в том, что нынешние высокие стандарты жизни наверняка сохранятся в следующем столетии и далее. Стоимость ископаемого топлива вскоре определенно начнет расти, поскольку лучшие и наиболее доступные запасы будут исчерпаны, и потребуется больше усилий для получения той же энергии из оставшихся запасов. Вполне вероятно также, что жидкое топливо, синтезированное из угля, будет стоить дороже. Можем ли мы быть уверены, что когда экономически выгодное ископаемое топливо исчезнет, наука научится поддерживать высокий уровень жизни за счет возобновляемых источников энергии?
Я считаю, что разумнее всего предположить, что основные возобновляемые источники топлива, которые мы можем рассчитывать использовать до того, как закончатся запасы ископаемых, обеспечат лишь от 7 до 15 % будущих потребностей в энергии. Пять наиболее важных из этих возобновляемых источников — древесное топливо, сельскохозяйственные отходы, ветер, энергия воды и солнечное тепло.
Древесное топливо и сельскохозяйственные отходы сомнительны в качестве заменителей из-за растущих потребностей в продовольствии, которые следует ожидать. Земля, скорее всего, будет использоваться для производства продуктов питания, а не для выращивания древесных культур; отходы ферм могут быть более необходимы для удобрения почвы, чем для топлива машин.
Энергия ветра и воды может обеспечить лишь очень небольшой процент наших энергетических потребностей. Более того, как и в случае с солнечной энергией, потребуются дорогостоящие сооружения, использующие землю и металлы, которые также будут в дефиците. Ничто из того, что мы знаем сегодня, не оправдывает слишком большую ставку на солнечную энергию, хотя она, вероятно, окажется пригодной для отопления домов в благоприятных районах и для приготовления пищи в жарких странах, где нет дров, таких как Индия.
Более многообещающими являются перспективы ядерного топлива. Это, собственно говоря, не возобновляемые источники энергии, по крайней мере, при современном уровне развития технологий, но их способность «размножаться» и очень высокий выход энергии из небольших количеств делящегося материала, а также тот факт, что таких материалов относительно много, выделяют ядерное топливо в отдельную категорию по сравнению с исчерпаемым ископаемым топливом. Однако утилизация радиоактивных отходов атомных электростанций — это проблема, которую необходимо решить до того, как ядерная энергетика получит широкое распространение.
Еще одним ограничением в использовании ядерной энергии является то, что сегодня мы не знаем, как использовать ее иначе, чем в крупных установках для производства электроэнергии или отопления. Из-за присущих ему характеристик ядерное топливо не может быть использовано непосредственно в небольших машинах, таких как легковые автомобили, грузовики или тракторы. Сомнительно, что в обозримом будущем оно сможет стать экономичным топливом для гражданских самолетов или кораблей, за исключением очень больших. Вместо атомных локомотивов может оказаться выгодным движение поездов за счет электроэнергии, вырабатываемой на атомных центральных станциях. Мы находимся только в самом начале развития ядерных технологий, поэтому трудно предсказать, что нас может ожидать.
Транспорт — жизненная сила всех технически развитых цивилизаций — кажется обеспеченным, как только мы понесем первоначальные затраты на электрификацию железных дорог и замену автобусов на трамваи или междугородние электропоезда. Но если науке не удастся совершить чудо синтеза автомобильного топлива из неизвестного пока источника энергии или если троллейбусные провода не приведут в движение электромобили на всех улицах и шоссе, придется смириться с возможностью окончательного исчезновения автомобилей, грузовиков, автобусов и тракторов. Прежде чем закончится вся нефть и гидрогенизация угля для получения синтетического жидкого топлива, стоимость автомобильного топлива может вырасти до такой степени, что частные автомобили станут слишком дорогими для эксплуатации, а общественный транспорт снова превратится в прибыльный бизнес.
Сегодня автомобиль является самым неэкономичным потребителем энергии. Его КПД составляет 5% по сравнению с 23% у дизель-электрической железной дороги. Это самый прожорливый пожиратель ископаемого топлива, на него приходится более половины всего потребления нефти в нашей стране. А ведь на создание нефти, которую мы потребляем в США за год, природе потребовалось около 14 миллионов лет. Любопытно, что автомобиль, который является самой большой причиной быстрого исчерпания запасов нефти, в конечном итоге может стать первым потребителем топлива. Сокращение использования автомобилей потребует чрезвычайно дорогостоящей реорганизации образа жизни в промышленно развитых странах, особенно в Соединенных Штатах. Представляется разумным учитывать это при планировании будущих городов и промышленных зон.
Известные на сегодняшний день запасы расщепляющихся материалов во много раз превышают чистые экономически извлекаемые запасы угля. До конца этого столетия будет достигнут момент, когда стоимость ископаемого топлива поднимется достаточно высоко, чтобы сделать ядерное топливо экономически конкурентоспособным. До наступления этого момента нам придется приложить огромные усилия, чтобы поднять весь наш массив инженерных и научных знаний на более высокую ступень. Мы также должны побудить гораздо больше молодых американцев стать инженерами-металлургами и инженерами-ядерщиками. В противном случае у нас не будет ни знаний, ни людей для строительства и эксплуатации атомных электростанций, которые в конечном итоге должны будут обеспечивать большую часть наших энергетических потребностей. Если мы начнем планировать уже сейчас, мы сможем достичь необходимого уровня научных и инженерных знаний до того, как иссякнут запасы ископаемого топлива, но запас прочности будет невелик. Это также основано на предположении, что атомной войны удастся избежать и что рост населения не превысит тех темпов, которые сейчас рассчитывают эксперты по демографии.
Война, конечно, отменяет все ожидания человека. Но даже рост напряженности в мире в преддверии войны может иметь далеко идущие последствия. В нашей стране это может, с одной стороны, привести к большей экономии отечественного топлива, увеличению импорта нефти и ускорению научных исследований, которые могут открыть неожиданные новые источники энергии. С другой стороны, гонка вооружений приведет к более быстрому истощению запасов металлов, что ускорит тот день, когда придется использовать более дешевые металлы с последующими большими затратами энергии. Слаборазвитые страны, обладающие запасами ископаемого топлива, могут быть вынуждены отдать его свободному миру или сами решат сохранить его для собственного будущего использования. Последствия для Европы, зависящей от импорта угля и нефти, будут катастрофическими, и нам придется делиться собственными запасами или терять союзников.
Без атомной войны или неожиданных изменений в демографической кривой, мы можем рассчитывать на увеличение населения мира с двух с половиной миллиардов сегодня до четырех миллиардов в 2000 году; от шести до восьми миллиардов к 2050 году. Ожидается, что в течение XX века население Соединенных Штатов увеличится в четыре раза — с 75 миллионов в 1900 году до 300 миллионов в 2000 году — и достигнет не менее 375 миллионов в 2050 году. Это будет почти в точности соответствовать нынешнему населению Индии, которое проживает на чуть менее чем половине нашей территории.
Потрясающая вещь — созерцать график роста населения мира с доисторических времен — десятки тысяч лет назад — до послезавтрашнего дня — скажем, 2000 года н. э. Если представить кривую роста населения как дорогу, которая начинается на уровне моря и поднимается пропорционально росту населения мира, то мы увидим, что она тянется бесконечно, почти ровно, на протяжении 99 % времени, когда человек населял Землю. В 6000 году до н. э., когда начинается история, дорога проходит на высоте около 70 футов над уровнем моря, что соответствует населению в 10 миллионов человек. Семь тысяч лет спустя — в 1000 году нашей эры — дорога достигла высоты 1600 футов; теперь градация становится более крутой, и через 600 лет высота дороги составляет 2900 футов. В течение следующих 400 лет — с 1600 по 2000 год — она вдруг резко поворачивает вверх под почти перпендикулярным наклоном и поднимается прямо на высоту 29 000 футов — высоту Эвереста, самой высокой горы в мире.
За 8 000 лет от начала истории до 2000 года нашей эры население Земли увеличится с 10 миллионов до 4 миллиардов человек, причем 90 % этого роста придется на последние 5 % этого периода, т. е. на 400 лет. Для первого удвоения численности населения потребовалось 3 000 лет зарегистрированной истории, для последнего удвоения — 100 лет, а для следующего удвоения потребуется всего 50 лет. Подсчеты дают поразительную цифру: из каждых 20 человек, родившихся в этом мире, сегодня жив один.
Скорость роста населения не дала нам достаточно времени, чтобы перестроить свое мышление. Не далее как столетие назад наша страна — то самое место, на котором я сейчас стою, — была дикой местностью, где первопроходец мог обрести полную свободу от людей и правительства. Если ему становилось слишком тесно — если он видел, как дымит труба его соседа, — он мог, и часто так и делал, собрать вещи и уехать на запад. Мы начали жизнь в 1776 году как нация с населением менее четырех миллионов человек, разбросанная по огромному континенту, с казавшимися неисчерпаемыми богатствами природы вокруг. Мы берегли то, что было дефицитным — человеческий труд, — и растрачивали то, что казалось изобилием — природные ресурсы, — и продолжаем делать то же самое сегодня.
Большая часть дикой природы, которая питала то, что является наиболее динамичным в американском характере, теперь погребена под городами, фабриками и пригородными застройками, где каждое окно выходит на ничего более вдохновляющего, чем задний двор соседа, где отчетливо виден дым его костра в проволочной корзине.
Жизнь в многолюдных поселениях не может быть такой же, как жизнь на границе. Мы больше не свободны, как пионеры, — работать для удовлетворения своих насущных потребностей, не обращая внимания на будущее. Мы уже не так независимы от людей и от правительства, как американцы два-три поколения назад. Все большая часть того, что мы зарабатываем, должна идти на решение проблем, вызванных перенаселенностью, — на увеличение правительств; на увеличение городских, государственных и федеральных бюджетов, чтобы оплачивать больше общественных услуг. Просто обеспечить нас достаточным количеством воды и вывезти наши отходы становится все сложнее и сложнее с каждым днем. Для регулирования человеческих отношений в городских промышленных сообществах и на переполненных автострадах требуется больше законов и правоохранительных органов, чем в Америке времен Томаса Джефферсона.
Конечно, никто не любит налоги, но мы должны примириться с большими налогами в большой Америке завтрашнего дня.
Я считаю, что сейчас самое время трезво подумать об ответственности перед нашими потомками — теми, кому предстоит пережить эпоху ископаемого топлива. Наша главная обязанность, как родителей и как граждан, — дать американской молодежи самое лучшее образование. Нам нужны лучшие учителя и достаточное их количество, чтобы подготовить нашу молодежь к будущему, неизмеримо более сложному, чем настоящее, и требующему все большего числа компетентных и высококвалифицированных мужчин и женщин. Это означает, что мы не должны откладывать строительство новых школ, колледжей и игровых площадок. Это значит, что мы должны примириться с необходимостью продолжать повышать налоги, чтобы создать и содержать на достойную зарплату значительно расширенный штат гораздо более подготовленных учителей, даже ценой отказа себе в таких сиюминутных удовольствиях, как покупка новой большой машины, телевизора или бытового гаджета. Я считаю, что эти небольшие самоотречения будут с лихвой компенсированы теми благами, которые они принесут завтрашней Америке. Мы даже можем — если захотим — дать передышку этим молодым людям, немного сократив потребление топлива и металлов, чтобы обеспечить более безопасный запас для необходимых корректировок, которые в конечном итоге должны быть сделаны в мире без ископаемого топлива.
Одну последнюю мысль я хотел бы оставить вам. Высокое потребление энергии всегда было предпосылкой политической власти. Тенденция такова, что политическая власть концентрируется во все меньшем числе стран. В конечном итоге доминирующей станет та страна, которая контролирует самые большие энергетические ресурсы. Если мы задумаемся над проблемой энергетических ресурсов, если мы будем действовать мудро и своевременно, чтобы сохранить то, что у нас есть, и хорошо подготовиться к необходимым будущим изменениям, мы обеспечим это доминирующее положение для нашей собственной страны.
