Знаменитая фраза Фридмана, опубликованная 50 лет назад в журнале New York Times Magazine: «Ответственность руководителей корпораций, – писал он, – лишь в том, чтобы вести бизнес в соответствии с желаниями [акционеров], которое обычно заключаются в следующем: заработать как можно больше денег…»
Он добавил, что идея о том, что бизнес несет социальную ответственность, глубоко ошибочна.
Классическая доктрина нобелевского лауреата, одного из влиятельнейших экономистов XX в. и защитника свободы рынка Милтона Фридмана – о том, что социальная ответственность бизнеса заключается в заботе об интересах своих акционеров, а не общественности и правительства. Считать, что бизнес обязан решать общественные проблемы, бороться с дискриминацией или загрязнением окружающей среды, – значит проповедовать чистый социализм и подрывать основы свободного общества, писал Фридман (в то время США находились в состоянии холодной войны с социалистическим СССР). Обязанность компаний – вести бизнес в соответствии с желаниями акционеров, и эти желания, как правило, заключаются в том, чтобы заработать как можно больше денег при соблюдении основополагающих правил общества, воплощенных как в законах, так и в этических нормах, писал он. Великая добродетель максимизации прибыли, по Фридману, заключается в том, что заставляет руководство компаний нести ответственность за свои действия и затрудняет использование ситуации в личных целях, корыстных или бескорыстных.
Когда доктрина Фридмана стала мейнстримом, она стала известна как «максимизация акционерной стоимости».
Хотя руководители компаний поначалу сопротивлялись враждебным поглощениям, однако в конце концов они одумались, особенно когда поняли, что опционы на акции могут сделать их богатыми, если цена акций компании вырастет. (А поскольку это был бычий рынок 1980-х годов, акции почти ни на что больше не годились)
Тогда проповедовать ценность для акционеров бросились не только руководители компаний начали, но и весь остальной деловой мир. Уолл-стрит становилась крайне нетерпеливым, если компания тратила «слишком много» на исследования и разработки или если ей не удавалось достаточно быстро уволить рабочих во время любого спада. Недавно получившие степень магистра делового администрирования хотели работать в модных компаниях с быстрорастущими акциями.
В академических кругах Майкл Дженсен был самым известным носителем идей Фридмана. В своей книге «Человек транзакций» Николас Леманн отмечает, что на рубеже веков Дженсен начал сомневаться, что акционерная стоимость была той панацеей, которой он когда-то считал ее. Среди событий, поколебавших его веру, были скандалы, потрясшие страну в начале 2000-х: «крах таких компаний, как Enron, WorldCom и Nortel, которые использовали фальшивую бухгалтерию, чтобы выглядеть намного более успешными, чем они были на самом деле».
По мере того как неравенство доходов становилось все более очевидной проблемой, росло и осознание того, что по крайней мере часть этой проблемы – а может быть и большая часть – может быть связана с максимизацией акционерной стоимости. Дело не только в том, что руководители становились богаче; сотрудники становились беднее. Появились крупные корпорации – вполне успешные, здоровые компании, которые зарабатывали много, но платили своим сотрудникам так мало, что тем требовалась государственная помощь. Какой смысл вознаграждать акционеров за счет сотрудников?
«Повышение акционерной стоимости означает делать все необходимое для повышения стоимости акций в этом и следующем квартале», – писал в прошлом году обозреватель Washington Post Стивен Перлстайн:
“На протяжении многих лет этот подход использовался для оправдания обмана клиентов, давления на работников и поставщиков, уклонения от уплаты налогов и предоставления руководству опционов на акции. Большая часть того, что людям так неприятно в американском капитализме – безжалостность, жадность, неравенство – коренится в этом ошибочном представлении о том, что такое бизнес.”
В 1997 году Круглый стол деловых кругов, в котором участвовал Фридман, опубликовал заявление о миссии, в котором говорилось, что «максимизация акционерного капитала» должна быть единственной целью корпорации. В прошлом году он опубликовал новое заявление о миссии.
«Хотя каждая из наших отдельных компаний служит своей корпоративной цели, мы разделяем фундаментальные обязательства перед всеми заинтересованными сторонами», – заявило бизнес-лобби. В число заинтересованных сторон входили не только акционеры, но и сотрудники, клиенты и сообщества. «Мы обязуемся приносить пользу всем им для будущего успеха наших компаний, наших сообществ и нашей страны».
Сейчас у нас пандемия. Миллионы американцев остались без работы. Десятки тысяч малых предприятий закрылись. Еще миллионы американцев пытаются работать из дома, совмещая уход за детьми и дистанционное обучение. Трудно представить себе время, когда квартальная прибыль будет иметь меньшее значение. Какая разница, растет или падает цена акций, если мы находимся на грани депрессии? Какая разница, если компания превзойдет квартальные оценки?
Однако крупные компании, такие как Ford, Coke и AT&T, увольняют рабочих , усугубляя страдания страны. Похоже, что компании еще не готовы принять идею Делового круглого стола, даже в нынешнее ужасное время. Старые привычки умирают с трудом.
Я задавал этот вопрос раньше, но стоит спросить еще раз: чему служит экономика? Наверное не только тому, чтобы скирдовать наличность для акционеров. Цель – добиться процветания для всех. Доктрина Фридмана исказила наше представление о людях, которым должна служить экономика. Это не только акционеры. Это все мы.
