Джордж Сорос устроил публичную истерику, что он не может заработать в Китае те легкие деньги, которые он смог заработать, когда Советский Союз был разделен и приватизирован.
Г-н Сорос видел, как окончание холодной войны открыло ему и другим иностранным инвесторам путь к использованию “шоковой терапии” для обеспечения легкой наживы в России, за которой последовал гораздо более широкий азиатский кризис 1997 года как возможность для захвата наиболее прибыльных активов.
Он расстроен тем, что президент Си не подражает Борису Ельцину и не позволяет клептократии возникнуть в Китае.
Китай с самого начала осознавал, что его настойчивое стремление сохранить контроль над своей экономикой – направить ее на содействие общему процветанию, а не на обогащение олигархии, создаст политическую оппозицию со стороны идеологов холодной войны США.
Поэтому Китай искал союзников на Уолл-стрит, предлагая возможности для получения прибыли Goldman Sachs и другим инвесторам, чьи личные интересы действительно заставили их выступить против антикитайской политики.
Но успех Китая привел к появлению такого количества собственных миллиардеров, что сейчас он предпринимает шаги по сокращению их непомерного богатства.
Реальность такова, что Китаю не нужны иностранные деньги для развития. Народный банк Китая может обеспечить финансирование, в котором нуждается национальная экономика, в то время как экспортная торговля наводняет его долларами и повышает обменный курс.
Соединенные Штаты отказываются присоединиться к какой-либо международной организации, в которой у них нет права вето. И они просто выходят из международных договоров и соглашений, которые подписали, если считают, что они больше не служат их интересам.
Все, что диктует американская дипломатия на основании «верховенства закона», предоставляет только Соединенным Штатам право решать, что законно, а что нет, когда они вводят экономические и военные санкции против стран, которые не придерживаются проамериканской политики. В результате диктат, устанавливающий закон, всегда окутан риторикой про свободные рынки и демократию.
Что касается свободной торговли, Соединенные Штаты также сохраняют за собой право вводить тарифы по своему усмотрению (эвфемизированные как “справедливая торговля”) и налагать штрафы и санкции, чтобы помешать компаниям свободно продавать технологии Китаю.
Цель состоит в том, чтобы сосредоточить технологические монополии в руках США. Любое “распространение” технологий (которое рассматривается как проблема национальной безопасности) считается “несправедливым” и противоречит свободе США контролировать мировые торговые и инвестиционные структуры в своих собственных интересах.
На языке международной дипломатии “демократический” стал ярлыком для любого проамериканского режима, от прибалтийских клептократий до военных диктатур Латинской Америки. Страны, использующие государственную власть для регулирования монополий или налогообложения доходов рантье, объявляются “автократическими”, даже если они избрали глав государств.
Экономические менеджеры Китая придерживаются классических концепций стоимости, цены и экономической ренты, которые отличают заработанное от незаработанного дохода, а производительный труд и богатство — от непродуктивных и хищнических финансовых состояний и состояний рантье.
Это концепции необходимые для подъема всего общества — 99 процентов, а не только Одного Процента.
