Одни считают катастрофой отмену моратория на продажу земли — ее экономический захват иностранцами, лишение украинцев своей земли и превращение их в батраков без права собственности, ликвидацию села и многие беды, вплоть до земельных бунтов и войны. Другие, наоборот, видят в этом экономический прорыв Украины, рост ВВП, желанную свободу продажи и покупки земли, доступ к кредитам под залог земли, инвестиции и другие радужные перспективы. Эта затянувшаяся на 18 лет дискуссия становится похожей на застывшую гримасу боли, а мораторий — на пластырь, вросший в постоянно кровоточащую рану. Для всех очевидно, что сегодняшняя ситуация требует изменений, — мораторий не защищает селян от разгула теневых земельных схем и рейдерских захватов, черного рынка земли и ползучего получения контроля над землей крупными иностранными игроками. Но если в существующих условиях коррупционных судов, несоблюдения законов, тотальной бедности селян и недоступности для них кредитов просто отменить мораторий, это все равно что выпустить из бутылки джина дикого полукриминального рынка, открытого всем глобальным цунами, то есть сорвать пластырь с глубокой раны и не останавливать кровотечение вплоть до летального исхода.
Чтобы найти правильный путь для земельной реформы и перехода к оптимальной модели рынка земли в Украине, в сегодняшней дискуссии не хватает двух важнейших составляющих. Они присутствуют в научной литературе и зарубежных аналитических докладах, но практически полностью выпали из массово доступного информационного пространства в Украине.
Первая составляющая — это анализ глобальных процессов в земельной сфере, о которых у нас мало говорят и которые никогда не озвучивают официальные иностранные консультанты. За последние годы на глобальном рынке земли произошли такие тектонические сдвиги, что их понимание может полностью изменить взгляды на проблему всех украинских участников дискуссии, а тем более руководителей государства.
Вторая составляющая, которой не хватает в дискуссии, — это ясность и стратегическое видение конечного результата, к которому мы хотим прийти, понимая существующий глобальный контекст.
Поэтому такая неполноценная дискуссия о рынке земли не «сшивает» страну и не развивает коллективный разум нации в поиске мудрого ответа на судьбоносный вызов, а беспощадно, до ненависти и крови, делит нас на своих и чужих, на тех, кто «за», и тех, кто «против».
Цель этой статьи — внести в многолетние и болезненные дебаты о земле важную дополнительную информацию о той жесткой глобальной реальности, которая сегодня врывается в жизнь Украины и которая может просто перевернуть все фигуры и шахматную доску, на которой пытаются играть наши местные крупные игроки.
Нам необходимо поднять уровень дискуссии над любыми эмоциями и личными бизнес-интересами, над желанием соглашаться с иностранными консультантами, над страстью следовать моде и хайпу. Цена ошибки сейчас — это цена жизни Украины.
Какие же важные для нас глобальные тектонические сдвиги произошли в последнее время? Когда в 2007–2008 гг. в разгар глобального финансового кризиса мировые цены на продовольствие взметнулись вверх, это стало катастрофой для бедных стран, зависящих от импорта базовых продуктов питания. В этих странах распространились продовольственные бунты и вооруженные столкновения. ООН объявила о глобальном продовольственном кризисе и о том, что от голода каждый день страдают более одного миллиарда (!) человек. Это каждый седьмой из нас, семи миллиардов населения Земли.
Многие украинцы не знали об этом, — от такой катастрофы нас защищает плодородная украинская земля, составляющая около 72% территории Украины, и отечественные продовольственные товары на внутреннем рынке.
Международная организация ФАО (Food and Agriculture Organization) опубликовала доклад, в котором предупредила, что мир вошел в новый режим функционирования продовольственного рынка, в котором такая волатильность цен будет обостряться. Краткосрочные колебания мировых цен на зерновые, по заключению ФАО, будут происходить вокруг постоянно возрастающего глобального тренда по следующим причинам:
— дестабилизация глобального рынка зерновых из-за интенсивного использования биотоплива, сырье для которого вытесняет зерновые и убивает плодородие почв;
— масштабные спекулятивные финансовые операции на рынке деривативов, связанные с продовольственными товарами;
— изменение климата;
— обострение конфликтов в некоторых регионах.
Страх, что масштабные спекулятивные операции подорвут способность глобального рынка фьючерсов на зерновые сглаживать колебания цен и поставят под удар правительства и население стран, зависящих от импорта продовольствия, заставил эти страны звонить во все колокола и требовать от лидеров международных организаций принимать срочные меры.
В 2009 г. на мировом Саммите по продовольственной безопасности прозвучали тревожные обращения к Всемирному банку, МВФ, ЮНКТАД и ФАО об опасности и неадекватности глобальной системы землевладения, землепользования и обеспечения человечества продовольствием.
После некоторого снижения второй всплеск цен на продовольствие в 2010–2011 гг. подтвердил обоснованность этих опасений.
ООН ежегодно публикует доклад о продовольственном кризисе (Global Report on Food Crisis, GRFC) и динамике Глобального индекса голода (Global Hunger Index, GHI). Когда читаешь этот сухой аналитический отчет, просто стынет кровь в жилах, — за красивыми графиками и диаграммами стоят миллионы людей, которые умирают от голода в наш просвещенный век высоких технологий.Согласно последним докладам GRFC и SOFI (State of Food Security and Nutrition in the World), после преодоления Глобальным индексом голода своего пика в 2008 г. и дальнейшего небольшого снижения, с 2015 г. он снова начал расти. В прошлом году число людей, ежедневно страдающих от голода, превысило 821 млн человек, среди них — свыше 51 млн детей в возрасте до пяти лет. Сегодня цена плодородной земли, контроля над ней и над продовольствием стала ценой жизни и смерти.
Стало очевидным, что страны, которые будут контролировать плодородные земли и продовольственные товары, станут ключевыми геополитическими игроками, лидерами на мировом рынке продовольствия в процессе преодоления глобального продовольственного кризиса.
Распространение таких выводов и прогнозов радикально изменило земельную политику многих стран, запустило глобальную земельную лихорадку и вызвало беспрецедентные и чрезвычайно важные для нас глобальные явления:
— страх правительств многих стран с дефицитом плодородной земли перед угрозами продовольственного кризиса: они осознали, что даже наличие денег не является гарантией продовольственной безопасности для их населения. Единственной твердой гарантией является наличие плодородной земли и контроль над ее использованием;
— понимание глобальными инвесторами стратегической выгодности вложений в приобретение плодородной земли или обеспечение контроля над этой землей, продовольствием и водой;
— осознание портфельными инвесторами колоссального потенциала будущей прибыли от масштабных спекуляций с производными инструментами, связанными с плодородной землей и продовольствием;
— удивительный факт, состоящий в том, что острый продовольственный кризис и проблема голода часто наблюдаются в тех бедных странах, где есть большое количество плодородной земли, но она находится под контролем иностранных корпораций или фондов других государств. Эти инвесторы всю продовольственную продукцию отправляют на экспорт по мировым ценам, а местные жители из-за низких доходов не в состоянии купить то, что они выращивают на «своей» земле как наемные работники (в частности, это Судан, Мадагаскар и многие другие страны третьего мира).
С 2007 г. правительства многих стран с обилием финансовых ресурсов, но дефицитом плодородной земли сделали своим приоритетом обеспечение национальной продовольственной безопасности. Для этих целей их государственные фонды благосостояния (Sovereign Wealth Funds) могут оперировать суммами порядка сотен миллиардов долларов. Главный фокус их внимания сосредоточен на следующем:
— освоении плодородных земель в странах третьего мира для обеспечения своего населения продовольствием и экспорта продукции;
— радикальном повышении роли правительств в обеспечении себя безопасной системой землевладения и землепользования;
— увеличении государственных инвестиций в инфраструктуру продовольственного рынка и перерабатывающих отраслей.
В этой ситуации чрезвычайно обострилось глобальное явление, которое в международной аналитической литературе называют land grabbing — захват плодородных земель в других странах путем использования легальных методов инвестирования. Этому явлению посвящены исследования независимых международных think tanks Oxfam, Transnational Institute, GRAIN, Global Development and Environment Institute и многих других организаций, публикации ученых и книги авторитетных издательств.
Суть их выводов состоит в том, что поглощение или захват земли (land grabs) иностранными инвесторами или крупными национальными монополистами и концентрация частной собственности на землю — это одна из наибольших угроз для продовольственной безопасности страны-получателя «инвестиций». По данным Land Matrix Partnership, c 2001 г. иностранными инвесторами было поглощено более 250 млн га плодородной земли в странах третьего мира. Это площадь, в четыре раза превышающая территорию всей Украины.
Чаще всего основными игроками в таких операциях являются:
1) суверенные фонды благосостояния более богатых стран, которые обеспечивают себе долгосрочный доступ к плодородной земле в третьих странах на основе ее длительной аренды или покупки (например, Norwegian Sovereign Wealth Fund, размер которого составляет более 1 трлн долл., или аналогичные инвестиционные фонды Китая, см. статью Андрея Паливоды «Китай, которому все мало» в этом номере ZN.UA);
2) собственники производства биотоплива, которым необходим постоянный доступ к сырью;
3) глобальные хедж-фонды и индивидуальные инвесторы, которые занимаются спекулятивными операциями с землей или водными ресурсами на этой земле;
4) реже — геополитические игроки, преследующие цель поглощения страны или региона;
5) местные олигархические структуры для последующей перепродажи земли иностранным инвесторам или для концентрации земельной собственности и получения монопольной сверхприбыли.
Вывод одного из докладов Oxfam достоин того, чтобы дословно его процитировать: «Иностранные инвесторы активно таргетируют страны с коррумпированными или некомпетентными правительствами с целью быстрой и дешевой скупки высококачественных сельскохозяйственных земель. Анализ показал, что между 2000-м и 2011 г. в 56 бедных странах третьего мира произошли крупные сделки по поглощению сельскохозяйственной земли, которые привели к выселению местного населения, исчезновению фермерских хозяйств, ухудшению качества земли и возникновению продовольственных кризисов. Коррумпированные или некомпетентные правительства становятся удобными партнерами для выгодного бизнеса земельных инвесторов. Часто такие сделки подготавливаются с помощью интенсивной пропаганды, в которой для местного населения их называют земельной реформой и инвестициями, которые приведут к экономическому росту и созданию новых рабочих мест».
Однако в действительности происходят противоположные вещи. Наиболее шокирующим, пусть и не совсем типичным, является кейс Мадагаскара, который исследован и опубликован в международном докладе Land grabbing in Madagascar.Этот проект захвата всей плодородной земли острова иностранными инвесторами Южной Кореи, Италии и других стран реализовывался через многолетнюю и трагическую историю. Ее начало называлось земельной реформой и введением рынка земли с анонсированной в 2005 г. выдачей сертификатов о собственности на землю местным жителям. А в конечном результате земля Мадагаскара и все его огромные ресурсы оказались в руках иностранных инвесторов, а граждане страны остались дешевой рабочей силой, существующей за гранью бедности. На сегодняшний день Глобальный индекс голода населения Мадагаскара находится в наиболее катастрофическом интервале.
Выводы доклада состоят в том, что при отсутствии необходимых сильных правовых институтов земельная реформа и открытие рынка земли превращаются в ее захват и отчуждение граждан страны от доступа к своей собственной земле. Многие международные эксперты называют такие земельные реформы новыми технологиями неоколониализма.
Вы скажете, что Украина — не Африка и не Мадагаскар, здесь это невозможно. Хотелось бы согласиться. Но трагическая история земли Украины, пропитанной кровью миллионов украинцев и видевшей Голодомор, не дает нам права забыть цену утраты контроля над своей землей и ее плодами. Профессор Йельского университета Тимоти Снайдер посвятил часть своей жизни глубокому документальному исследованию, которое он назвал «Кровавые земли. Европа между Гитлером и Сталиным». Думаю, каждому украинскому государственному деятелю нужно прочитать его.
Долг ученых и аналитиков, осознающих картину в целом, — быть независимыми и предупреждать о рисках. Многочисленные международные доклады о land grabbing и о его утонченных замаскированных формах со знакомыми до боли словами «земельная реформа, рынок земли и инвестиции» не дают спокойно дышать: перед глазами — дикая для цивилизованного мира драма, которая сегодня разворачивается во многих бедных странах, открывших рынок своей земли и не просчитавших эти риски.
Между тем в такой успешной стране, как Израиль, с одним из наиболее технологичных в мире инновационным аграрным сектором, вся сельскохозяйственная земля полностью принадлежит государству, которое предоставляет ее в аренду на 50 лет небольшим хозяйствам — кибуцам и мошавам — с правом продления, если выполняются государственные критерии землепользования. Кибуцы — общественные хозяйства, в которых средства производства и прибыль являются коллективными; в мошавах каждая семья самостоятельно обрабатывает землю и получает прибыль, а закупка и реализация продукции осуществляются в кооперации с другими хозяйствами.
В Канаде более 90% земли находится в государственной собственности (Crown land) и только около 10% — в частной. В тех странах, где рынок земли успешно работает, его основой являются сильные правовые институты, небольшие фермерские хозяйства, строгий государственный контроль качества землепользования, недопущение концентрации и монополизации земли, развитая финансовая система и доступность кредитования для мелких фермерских хозяйств (чаще всего под залог будущего урожая или с использованием страховых инструментов). Строго соблюдаются ограничения на площадь земли; критерии того, кто может быть покупателем или арендатором. Во многих странах действует запрет на передачу земли в банковский залог, так как это увеличивает риски передачи земли случайным рыночным контрагентам.
Поэтому, прежде чем думать о рынке земли, необходимо создать именно эти базовые предпосылки. И тогда, возможно, мы увидим, что ключ к успеху — не форма собственности на землю, а именно эти предпосылки. Необходимы спокойная, вдумчивая общенациональная дискуссия и выбор оптимальной стратегии землевладения и землепользования.
Владимир Зеленский когда-то очень искренне спел со сцены: «Держи меня, Родина, тем, что не продано, тем, что мне свято и что близко сроду мне. От моей слабости, жадности, глупости, Родина, просто меня удержи». Хочется верить в его искренность, в силу этих слов, в мудрость коллективного разума украинской нации и здоровый инстинкт ее самосохранения.
Перед тем как новые органы власти начнут земельную реформу, нам нужна профессиональная дискуссия, результатом которой должна стать мощная государственная системная стратегия управления земельными ресурсами Украины и перехода к оптимальной модели рынка земли с учетом всех внутренних и глобальных рисков. Наши аналитики и эксперты готовы помочь, если власть готова их слушать. Нам необходимо стратегическое виденье конечного результата реформы и понимание, за счет чего мы хотим увеличить рост ВВП, что будет с жителями сел, действительно ли мы поспособствуем инвестициям или просто залатаем бюджетные дыры. Мы должны провести кропотливую работу над нашим земельным кадастром, обеспечить правовую защиту собственникам паев, отрегулировать вопросы землепользования, защитив наши земли и экологию. Разработать системные меры по созданию конкурентоспособной продовольственной продукции с высокой добавленной стоимостью и ее продвижению на мировых рынках. Только такая стратегия сделает Украину одним из лидеров на мировом продовольственном рынке и сильным геополитическим игроком в сфере преодоления глобального продовольственного кризиса.
