Признаюсь честно, услышанное повергло в шок, ввело в ступор — в общем, жесть! Когда президент страны высказывается подобным образом… Стоп, дальше ехать, бежать и скакать некуда — приехали.
Что же произвело такое впечатления на мою, как я считал, окрепшую и уже далеко не детскую психику? Цитирую дословно:
«Курс — це ціна на національні гроші. Від чого залежить ціна на будь-який товар, в тому числі й на національні гроші? »
(23.12.2008 — стенограмма итоговой пресс-конференции президента Украины для средств массовой информации)
Придётся немного поправить известного экономиста, некогда занимавшего должности главы НБУ и премьер-министра — г-на В.А. Ющенко. Курс — это цены другой валюты, или валютной корзины других валют, выраженные в национальной денежной единице — это раз. Мы, граждане Украины, живём по эту стороны границы, получаем зарплату в гривне, платим налоги в гривне, покупаем еду, одежду и валюту других стран тоже за гривну — это два. Т.е. курс — это цена другой валюты, но не как не наоборот. Смотреть так на «національні гроші» может только какой-нибудь дядюшка Сэм, желающий приобрести у нас сало или пару миллионов акров чернозёмов. Ему, обладателю долларов, понадобится купить гривну, т.к. его доллары на базаре не примут. А для президента страны…
Что это — ошибка? Или оговорка? Предполагать можно что угодно, можно высказывать разные версии, но суть одна — это фраза человека, мыслящего в категориях денежной единицы не-Украины.
Оставим высказывания президента на его совести, или совести спичрайтеров, которые готовили этот документ4, и попробуем разобраться собственно с курсом, какой он есть и должен быть, и с тем, что делать нам, жителям страны Украины в эпопею курсовой чехарды.
Во-первых. Валюта — это, практически, такой же товар для нас, как и любой другой — хлеб, одежда, украшения. Это так, поскольку по законам Украины единственная законная денежная единица, имеющая хождение в государстве — гривна. Поэтому, покупая в обменном пункте доллары, мы приобретаем товар, имеющий для нас некую «полезность» и не более этого. А если спрос на какой-то товар растёт, вызывая его дефицит, растёт стоимость этого товара. И так, пока спрос не уравновесится предложением. Это легко проиллюстрировать уравнением Ньюкомба-Фишера:
Р · Q = M · V
Это уравнение — не изобретение нынешних «монетаристов», наши экономисты и финансисты использовали его ещё в 1928 году при расчёте индексов государственных цен и необходимой денежной массы, а на уровне общепонятной закономерности его знали и в XIX веке. Оно описывает ситуацию таким образом: действующая масса платёжных средств М (денежная масса), умноженная на скорость их оборота V (сколько раз каждая гривна используется для платежа, например, в течение года — у нас V примерно равен 7) всегда равен произведению уровня цен Р на объем потреблённых за этот период товаров и услуг Q. В условиях рыночного ценообразования, если объём товаров уменьшился, а денег столько же, и темп их оборота (количество покупок) прежние, то для выполнения равенства подскакивают цены. То же самое происходит, если денег на руках становится больше, а товара столько же. Это уравнение действует всегда, если цены плавают «свободно»6.
Во-вторых. В связи с экономическим кризисом и падением потребления в мире продукции сталелитейной и химической промышленности — основных экспортёров украинской экономики, плюс снижение цен, количество валюты, поступающей в страну, снизилось. Добавим к этому отрицательный торговый (за 2008г. 15 млрд. долл.) и платёжный (за 2008г. 2 млрд. долл.) балансы. При этом по сравнению с 2007г. торговый дефицит увеличился вдвое, а платёжный баланс стал дефицитным на 16 млрд. долл. (было плюс 14 млрд. долл) Дефицит платёжного баланса означает, что страна расходует на приобретение товаров, услуг и на другие текущие операции больше иностранной валюты, чем получает от их продажи. При ограниченных активах и трудностях в получении займов страны с устойчивым дефицитом текущего платёжного баланса вынуждены сокращать импорт и увеличивать экспорт.
В-третьих, отток иностранных инвестиций и возврат кредитных заимствований банками.
В четвёртых — это ажиотажное «бегство вкладчиков» из кредитных учреждений (50 млрд грн.) и последующая покупка 6,7 млрд долл. в обменках.
В-пятых — инфляция.
Названные выше причины являются основными в понимании того, почему растёт курс иностранной валюты в Украине.
Теперь, попытаемся разобраться хорошо это или плохо? Или, если совсем уж быть точным, для кого это хорошо, а для кого не очень?
Однозначного ответа на вопрос хорошо это или плохо, экономическая наука не даёт. Это как с кофе: в чашке и горячий — хорошо, а на одежде — плохо. Подход в определении курса, на мой взгляд, следующий:
Курс должен быть таким, каким он должен быть (прошу прощения за тавтологию). Курс — это следствие политики Национального банка и состояния национальной экономики.
Валюта — это товар, и этот товар нынче дорог. Высокая стоимость валюты неизбежно упрётся в платёжеспособный спрос населения и приведёт к «закрытию» рынка Украины для импорта. Думаю, что не для всего. Невыгодным станет импорт готовой продукции, а сырья, отдельных комплектующих — нисколько. Если этот процесс будет растянут во времени, начнётся эра национального производителя, которого не надо будет защищать введением дополнительной импортной пошлины, противоречащей идеологии ВТО. Так, мы сможем воплотить в жизнь лозунг «Купуй українське», или на деле «Підтримати українського виробника». Страна начнёт работать, начнёт производить товары. Вначале на внутренний рынок, потом на внешний. Так должно произойти, если государство, не на словах, а на деле начнёт поддерживать малый и средний бизнес, а он займётся больше производством, инновациями и меньше торговлей.
Украина, как и Россия последние годы жила за счёт однобокого сырьевого экспорта с низкой степенью переработки. Внутреннее производство товаров не развивалось. Фактически мы, как и весь мир, жили в долг за счёт низкой стоимости рабочей силы Юго-Восточной Азии. Мы все разом им недоплачивали за их тяжёлый, ежедневный 12−16 часовой труд. Америка печатала доллары, мы брали их в кредит, или получали их, приватизируя предприятия, ВВП рос — всё было хорошо. В конце концов, этот ресурс себя исчерпал. Это и привело к кризису ликвидности мировую экономику. Здесь и выяснилось, что деньги, были эмитированы развитыми странами, не под выпущенные товары и услуги, а под переоцененные акции предприятий, переоцененную недвижимость и деривативные инструменты.
Долларовые кредиты, выдаваемые банками, стимулировали прежде всего именно американскую экономику, а никак не нашу национальную. Ссуды в валюте развивают экономику страны, чьи денежные знаки предоставлены в кредит. Они увеличивают спрос на валюту этой страны, а никак не своей собственной9. При этом, украинские банки фактически выступили финансовыми агентами других стран, стимулируя развитие чужих экономик, но никак не своей. В Украине банки активно развивали потребительский рынок, но никак не производство. И весьма преуспели на этом поприще, если судить по суммам стабилизационных кредитов выданных им Нацбанком (целесообразность этого не смогла установить даже следственная комиссия Верховной Рады). Английский экономист Джон Мейнард Кейнс, кое-что знавший про спекуляции, однажды сказал: «Разумный банкир — это, к сожалению, не тот, кто предусматривает опасность и избегает её, а тот, кто, терпя крушение, терпит его в обычном и традиционном виде совместно со своими коллегами, так что его не за что винить».
Более того, выдавая в огромных суммах потребительские кредиты, они формировали новый психотип человека — человека потребляющего. Всё бы ничего, если бы этому потреблению соответствовал уровень производительности труда. Следует задаться вопросом, ктó заинтересован в увеличении ёмкости потребительского рынка страны, подсаженного на «иглу» импорта. Думаю, что никак не национальный производитель. И ещё хотелось задать вопрос руководству Нацбанка: «Почему, в принципе, были разрешены кредиты в валюте лицам, не имеющим валютной выручки? » Но что касается этого государственного богоугодного заведения — вопросов больше, чем ответов.
«Азиатские тигры», Китай, Япония — все эти страны в разное время достигли колоссальных успехов в построении собственных экономик. Эти успехи были связаны с дешёвой рабочей силой, с импортом технологий и размещением у себя производств, и с традиционным для этих стран отношением к труду. Успех стран Восточной Европы — благоприятным инвестиционным климатом и отношением к труду. Украина на начало 90-х годов была в более выгодном экономическом отношении многих Восточно-Европейских стран. За 15 лет наша страна легко обошла западных соседей в покупке новых автомобилей, предметов роскоши, стоимости на недвижимость и землю, но никак не производительности труда, составляющей суть экономического развития любого государства, не имеющего в избытке природных ресурсов. В этих странах правительства уделяли дóлжное внимание развитию экономики, создавали инвестиционный климат. Как следствие, везде наблюдался экономический рост, рост производительности труда и рост потребления. В этих странах приватизация не происходила путём циничного разворовывания государственного имущества, а всё делалось так, как и должно быть — тендер, справедливая цена и т.п.10. Индикатором продуманной государственной экономической политики, осуществлявшейся в стране, легко может быть количество миллиардеров и миллионеров на сто тысяч населения. Сравним нашу страну с соседними. Думаю, комментарии излишни.
Поэтому кризис для Украины, в определённом смысле — благо, или последний шанс начать движение в направлении развития собственной экономики и активном влиянии государства на происходящие процессы.
Самое время обязать собственников приватизированных предприятий не увольнять людей, и не переводить их на сокращённую рабочую неделю, а выплачивать им прежнюю заработную плату с индексированием уровню инфляции. Если у собственника нет средств — предоставлять кредиты на заработную плату под залог акций предприятия, разумеется с понижающим коэффициентом. Вот это будет вполне социальная антикризисная программа. Нерадивый собственник при таком подходе расстанется с предприятием в пользу государства ещё до окончания кризиса. После окончания кризиса приватизационный аукцион определит нового, более достойного владельца.
Если государство вместо сомнительной поддержки спекулятивного банковского сектора, производящего прибыль для своего внутреннего потребления, обратит взор на реальный сектор экономики — мы выстоим и выйдем обновлённые и окрепшие из этого кризиса. Всеобщая тенденция к производству вполне приведёт не к стимулированию потребительских трат, или накоплению заработанных средств и образованию класса рантье, а к инвестированию их в производство — небольших кооперативов, семейных предприятий т.д., и, как следствие, появлению среднего класса не из числа чиновников, или торговцев, а из числа производителей товаров и услуг…
Я с готовностью поддерживаю слова Президента: «…ми ніколи не повинні забувати, що гривня — це наш символ. Це один із великих символів нації…. Нам не треба бити батогом по голоблі, нам треба розуміти причинно-наслідкові зв’язки, які відбуваються на валютному ринку.» Единственное, что хотелось — чтобы он не только так говорил, но думал и делал… И если уж гривна — символ нации, то не с руки бы торговать национальными символами, превращая их в товар.
В. Соболевський, Третейские суды и гражданский процесс
